Россия

Последний раз в России я была восемь лет назад. В этот раз поехала только из-за денег: мне предложили работу — сопровождать тургруппу. Кроме того, было немного любопытно, неужели так действительно все изменилось, как говорят. Еще хотелось купить огромную гору ДВД с советскими мультиками и разных плюшевых игрушек-персонажей из этих мультиков для моего малыша — у нас такого не найдешь. И использовать возможность привезти тяжелую сумку подарков родным. Поездка была в Санкт-Петербург, а я сама из Ленинграда. Когда уезжала, это был еще Ленинград.

Я согласилась на предложение с некоторым волнением: как же я буду “сопровождать” там людей, если сама уже давно все забыла, плохо ориентируюсь и с трудом смогу оказать информационную и другую помощь. К счастью, был предусмотрен гид-переводчик, а в мои обязанности входили лишь организационные вопросы, разруливание возможных инцидентов, оформление бумаг в милиции, если возникнут несчастные случаи, дополнительный перевод, если понадобится, и так далее.

Дома я сопровождаю делегации и группы из России без всяких проблем, тут я себя чувствую как рыба в воде. За много лет такой работы я уяснила, что совсем необязательно иметь диплом по истории исскуств, чтобы провести людей по музеям и вообще по городу, надо просто знать самое минимально необходимое, хорошо знать страну, чувствовать, что и когда надо сказать, что может интересовать людей из реальной жизни, комментировать сценки на улицах.

А в автобусе по микрофону совсем не обязательно и не желательно монотонно бубнить про каждое проезжаемое здание, углубляясь в века, в никому не известные имена архитекторов, типа “левая часть барельефа на нижней части фасада дворца князя Ивана Ивановича, к сожалению, сгорела при пожаре в 1852 году, но была первоначально частично отреставрирована французским архитектором Жаком Кокто; окончательная же реставрация — то, что вы видите перед собою сейчас — проведена в 1869 году голландским архитектором Ван-Дамом” — и все такое прочее. Люди все равно отключаются уже через пять минут таких комментариев, никто не слушает, и никто ничего не понимает.

Так что волновалась я, паниковала, но у меня вообще такая натура. В аэропорту нас должен был встречать водитель автобуса и гид. Но кто их знает… Я представляла себе драмы: мы выходим на аэропортовскую площадь, а там никого нет, водитель напился перед поездкой, его остановила ГАИ, и он опоздал, я звоню по контактным телефонам, а там никто не отвечает! И что же тогда мне делать с сорока разъяренными, усталыми, справедливо возмущенными людьми — я же “сопровождаю” их! Меня на месте линчуют. Оставалось бы мне только оставить бедных беспомощных сорок человек на месте, а самой сбежать на такси!

Встреча со всеми членами группы была назначена в определенном месте аэропорта вылета. Я должна была им всем выдать билеты и паспорта и дать общие указания.

Приехала, конечно, раньше всех и стала ждать. Стали подтягиваться члены группы — несколько одиночек, но большая часть — пожилые супружеские пары. Я подавила в себе раздражение, поднимающееся на несамостоятельных людей, которые едут в Питер таким стадом.

Причем, программа поездки побила все рекорды глупости для подобных поездок. За четыре дня — вообще ни одной минуты свободного времени. Программа начиналась рано утром, и до позднего вечера шли один за другим дворцы и музеи, церкви, вплоть до самых второстепенных. То есть город люди видели только из окна автобуса. Естественно, совместные обеды и ужины.

Все приходили радостные, я представлялась, говорила, что если любой вопрос или проблема, то буду всегда рядом, сказала, чтобы после прилета в Питер все собрались около багажного конвейера после получения багажа, но до таможни — я не знала, надо ли им заполнять таможенные декларации.

В общем, мне пришлось скрыть свое настоящее лицо, внушить себе мысль, что это, может быть, хорошие люди — пусть неумные, не важно, — мне платят за работу, и вообще, чисто по-человечески, надо принять их, как они есть. Поэтому я очень доброжелательно участвовала в разговорах про “матриошки”, про то, какая водка лучше, согласно и с умным видом кивала и ахала со всеми в унисон, что да, Санкт-Петербург — это сказочный и культурный город — музеи, театры! Я, впрочем, только поддакивала междометиями, потому что в принципе не могу произнести что-то, чего сама не думаю: Питер — мой родной город, который я никогда не любила; как не люблю театры и музеи.

Полет прошел очень хорошо.

Оказалось, что никакие декларации заполнять не надо, все прошли по зеленому коридору, и там нас уже ждала с табличкой очень приятная девушка-гид. И водитель тоже ждал.

Повезли в гостиницу “Достоевская”, это в центре, недалеко от Невского проспекта.

Девушка оказалась и вправду очень милая, доброжелательная, но, к сожалению, усердная в своем профессионализме в десятой степени. То есть, наверное, она получила указание комментировать город в микрофон нон-стоп, поэтому пошло монотонное, вскоре уже и без пауз между фразами комментирование всего, около чего ехал автобус.

До центра, по-моему, уж лучше ничего не говорить, а она начала сразу, какой Санкт-Петербург красивый, как ЮНЕСКО занесла центр в список мировых сокровищ. Ну, это можно сказать, когда автобус проезжает по Дворцовой площади, мимо Эрмитажа, Казанского Собора там или по набережным. Но не по пустым, длинным, каким-то пыльным и несимпатичным улицам. Впрочем, люди смотрели в окно и, возможно, верили, что это и есть мировые сокровища. Люди наивны, критический ум редок — если сказать что-то с экрана телевизора, по радио, да и с того же микрофона в автобусе, то поверят в любую небылицу. Смотрели люди как-то с недоумением.

Ехали до гостиницы очень долго, потому что были пробки. Я лично для себя сразу поняла, что ни фига город не “изменился до неузнаваемости”.

Разве что прибавилось неоновых веселеньких реклам на фасадах, но все на фоне той же неубранности и убогости. Сейчас Невский проспект почему-то зовут Бродвеем, но он с Бродвеем и рядом не стоял. Загляни на Невском в любую подворотню, которая ведет во внутренний двор, и увидишь там трущобы.

На фоне же общей убогости развеселые шикарные рекламы элитного жилья и прочего смотрятся лично для меня нестыкуемо и даже глумительно.

Мне чисто интуитивно кажется, что, может быть, Москва действительно изменилась, хотя я не очень хорошо знаю Москву. Но Питер — определенно нет.

Приехали в гостиницу в восемь вечера, как раз к ужину. Гостиница очень приличная, кроме разве факта, что на такое большое здание всего два малюсеньких лифта, и, соответственно, столпотворение огромных прибывающих групп с объемными чемоданами, а селят всех на седьмом этаже. Там наверху длинные, узкие, бесконечные, загибающиеся коридоры с номерами на обе стороны — место не для клаустрофобов.

В первое утро все после завтрака с энтузиазмом и фотоаппаратами скопились в фойе. Пришла та же девушка-гид, подъехал автобус, все загрузились и поехали. Хочу сказать два слова про водителя. Очень он мне понравился. Мы с ним особо не говорили, но я слышала его разговор с гидом, по которому чувствовался очень неглупый человек. Логичный, обязательный.

В программе стояло сначала посещение Петропавловской крепости. Она сама частично была на ремонте, шел противный мелкий дождь, закрывающий всю панораму, а место, которое было открыто, где захоронения российских императоров, — маленькое, и как гид не растягивала свои пояснения, вскоре пришлось выйти наружу и под зонтами, на ветру и в холоде стоять и выслушивать всякое разное, очень долго, потому что оставалось еще много времени до обеда.

Потом поели в каком-то ресторане, и далее в программе был Эрмитаж. С 14 до 18 часов!

Автобус нас высадил на улице, подходящей к противоположной стороне Дворцовой площади, и там остался ждать.

В Эрмитаже, конечно, красиво. Если бы я вела группу, я бы прочитала короткий справочник для самостоятельных туристов и провела бы быстро своих туристов по основным залам, коротко бы объяснила, что это, остановилась бы подробнее у некоторых экспонатов. Но наша гид была очень обязательная девушка и честно вела нас четыре часа.

Я знаю, что среди пыток, с огнем и так далее, существует еще одна своеобразная, китайская. Когда человека привязывают в скрюченном положении на несколько часов.

Через полтора часа экскурсии не только я, но и почти все остальные люди испытали эту пытку на себе. За четыре часа мы прошли, как нам гордо сообщила гид, пять километров. Но одно дело идти пять километров обычным шагом. Другое — топтаться на месте, стоять в одном положении около гида. Спина начинает болеть, хочется сесть, сменить позу, облокотиться на что-нибудь. В залах, где были бархатные скамейки для посетителей, члены группы бросались сразу туда, но в основном в этих залах сидят в углах на своих стульях бабушки со злым и склочным выражением лица.

Самые совестливые туристы покорно и понуро стояли вокруг гида.

Она заливалась соловьем про Екатерину Первую, Елизавету Петровну, разных князей, их двоюродных братьев и тетушек, про меблировку, в каком году, по чьему приказу и кем она была сделана: столы, шкафы… потом были еще на стендах под стеклом супницы, тарелки… Разные позолоченные часы. Обращала наше внимание на потолки. Конца этому всему не было.

Картины, конечно, там были. Лично я очень люблю картины; если картина затронула сердце, то могу долго стоять и смотреть на нее, но тут гид решила нам подробно рассказать про каждую, так что даже там, где висели действительно шедевры, получилось галопом по европам.

К концу экскурсии я поняла, что через китайскую пытку прошла не одна я, а практически все, хоть и фотографировали постоянно что-то.

Жалко, конечно, — если бы организовать визит по-другому, можно было бы вправду прочувствовать красоту.

Когда все с облегчением вышли из дворца, уже сгущались сумерки. А вся Дворцовая площадь была оцеплена военными, и там по периметру шла тренировка к праздничному параду. Были выстроены отряды разных военных, громовым голосом что-то выкрикивали и шагали строем, а посередине стояла военная машина с открытым верхом, а в ней стоял какой-то главный, то ли генерал, то ли маршал, — в общем, стоял в позе скульптуры Ленина с протянутой вперед рукой.

Мои туристы обрадовались зрелищу. Конечно, стали фотографировать. А одна толстая развеселая тетка из группы начала кричать марширующим военным: “Сюда идите, сюда!”

Мы с гидом объяснили, что чтобы пройти к автобусу, надо обогнуть соседний квартал. В это время к оцеплению подошла усталая русская пожилая женщина с авоськами — видимо, ей надо было тоже идти наискосок через Дворцовую. Увидев же оцепление, она разоралась на стоящих по стойке смирно военных: “Кому это надо все? Идиоты!” — без намека на уважение к важному генералу с протянутой вперед рукой…

Потом у нас по программе была “тридцатиминутная прогулка по центральному кварталу”. Мы с гидом решили, что автобус нас отвезет к Казанскому собору, выпустим народ, они там полчаса погуляют вокруг и пофотографируют.

Высадили нас у Казанского, а я там из окна автобуса неподалеку приметила игрушечный магазин и книжный, где ДВД продавались, и со всех ног кинулась туда. Там на скорую руку накупила плюшевых крокодила Гену, Волка, мультиков и всего такого прочего. Потом побежала к автобусу.

Прибежала, и оказалось, что вот оно — случилось ЧП, “несчастный случай”, который мне полагалось разруливать, как сопровождающей группы.

Оказалось, что они на тридцатиминутную прогулку вокруг Казанского пошли всем скопом в сторону Гостиного, а когда дошли до него, то какой-то хулиган вырвал сумку у одной милой участницы нашей группы. Причем, когда он вырвал, то на этого хулигана набросились еще два других и стали между собой драться за добычу. К счастью, никто из группы не вмешался, так это было неожиданно, а то бы к этому ЧП прибавилось бы другое — сломанные ноги или руки.

Хорошо еще, что все паспорта хранились в гостинице. Женщина лишилась денег, кредитки и внутреннего паспорта. Конечно, я стала сразу звонить блокировать карту, потом звонить в страховую заявлять ЧП, потом вместе с женщиной заполнять бумаги. В банке мне сказали, что необходимо обязательно пойти в местную полицию и сделать заявление о краже.

Мы решили, что повезем группу на ужин в гостиницу, поужинаем все вместе, а потом я поведу ту женщину с ее мужем в отделение милиции того района, где произошла кража.

Милиция есть на станции метро “Гостинный двор”. Мы туда пришли уже в девять вечера. Оттуда два ленивых милиционера отправили нас в другой участок, там пройти пешком 15 минут.

Когда же мы пришли туда, и я объяснила суть, очень злой милиционер заявил, что никакого заявления он брать не будет, потому что у него некому печатать на компьютере. И печати нет круглой, а только квадратная. Мы долго препирались, он смотрел на нас, как на врагов, как будто это мы у него сумку и украли. Я говорила, что не важно, круглая печать или квадратная, порывалась даже предложить, что я сама напечатаю на компьютере текст, но не решилась. Мы долго стояли, там окошечко в его кабинет, а скамеек нет, обшарпанное помещение. Я вспомнила, что когда у меня случилось подобное в Маниле на Филиппинах, то там полицейские были куда любезнее и заявление взяли.

Потом он сказал, что заявление о краже брать не будет, а даст справку о том, что к ним поступило устное заявление о пропаже — не краже. Видимо, не хотел вешать на себя кражу.

К нему из парадной в кабинет процокала каблуками-шпильками какая-то девушка в миниюбке, села за компьютер и напечатала такую бумагу про пропажу, поставили квадратную печать. Кстати, очень странный специфический феномен: и в аэропорту я видела девушку в таможенной форме с погонами и в миниюбке со шпильками. Такой фетишистский военно-сексуальный прикид обычно можно только в сексшопе купить…

Ушли мы, провожаемые недобрым взглядом милиционера.

На второй день план был такой: Павловский дворец, “прогулка по волшебным садам” в соседнем Пушкине, обратно в Питер, и там посещение Александро–Невской лавры.

Надо сказать, что по мере проезжания разных церквей мы у каждой останавливались, люди вылезали из автобуса и смотрели каждую церковь; много их было.

Постоянно, когда мы ехали куда-то, гид беспрерывно говорила в микрофон. В один момент заговорила о блокаде. Стала рассказывать о голоде, что люди в городе съели всех кошек, крыс, клей от обоев и кожаную обувь. И тут сразу добавляет, что Ленинград — такой театральный и культурный город, что одновременно с тем, что люди ели кожаные ботинки, они ходили в театры, потому что театры в блокаду продолжали действовать. Картинка человека, съевшего свой ботинок и отправляющегося в театр, была бы смешной, если бы в реальности не было настоящей трагедии тех времен. Где гид это вычитала? Как можно говорить такую глупость? Но я ее совсем не обвиняю, это была очень хорошая девушка, просто ей дали такое задание — говорить без перерыва.

В Павловске повторилась эрмитажная пытка, но в меньшей степени, там дворец меньше. Я с грустью смотрела на парк, который дворец окружает, потому что у меня с ним связано очень много воспоминаний, я постоянно туда ездила на выходных в детстве и ранней юности, и до боли хотелось пойти посмотреть на те уголки.

После Павловского дворца все влезли в автобус и поехали в волшебные сады Пушкина. Тут мне очень повезло — оказалось вдруг, что одна женщина из группы забыла в гардеробе взять свое пальто. Так что группу до садов водитель довез, все пошли с гидом в сады, а нас с женщиной повезли обратно в Павловск забирать пальто. И было решено, что в сады мы с ней не пойдем, а водитель после пальто подвезет нас уже к ресторану в Пушкине, где группа должна была обедать — она по программе из садов до ресторана шла пешком.

В общем, удалось моим ногам немного отдохнуть.

Вообще же, я, конечно, с любопытством смотрела в окно автобуса, когда мы ездили вот так за город. Раньше я ездила туда на электричке. Город Пушкин мне очень понравился. Спокойный такой, трехэтажный, зеленый и чистый. Думаю, тут жить в разы приятнее, чем в самом загазованном Питере. Единственное место, которое в России мне реально понравилось.

Впрочем, после обеда случилась еще одна неприятность. Остановились около какой-то церкви, все вышли и потянулись туда гуськом. По дороге проходили через скверик, где по кругу стояли три белые скамейки. Такие скамейки вызывают у меня ностальгию, и я попросила, чтобы меня на одной сфоткали. Ну, и другие люди по моему примеру стали на скамейке фотографироваться. А на соседней сидели три пьяных и грязных бомжа. Мы, видимо, им не понравились, потому что они вдруг стали громко со своей скамьи грязно ругаться трехэтажным матом и грозить разными ужасами. Люди из моей группы, конечно, не поняли смысла, но хорошо поняли тон… Я испугалась и увела всех от проблем подальше.

Кстати, с этого второго дня практически все люди мне задавали вопрос: почему русские — прохожие на улицах, служительницы музеев, люди, которые молятся в церкви, официанты в ресторанах — все такие нелюбезные, невежливые и неулыбающиеся? Объяснить это тем, что люди плохо живут в материально-социальном смысле, я не могла, потому что, например, когда я была в Мавритании или Кении, где люди вообще чуть не в хибарах живут, — нет там таких откровенно неприятных и злых в массе людей. Поэтому я честно и грустно этот факт подтверждала, прибавляя, что в мире такие массово неприятные люди мне встречались только в Индии и России. Что не значит, конечно, что каждый русский или индиец такой вот злой. Если войти в контакт с человеком, то он, конечно, раскроется, и вообще у русских есть масса других достоинств, но факт, что идти по улице русского города — неприятно, тревожно и вообще домой хочется.

Этот второй день длился вечно, потому что после обеда в Пушкине мы поехали обратно в Питер, а там пошли в Александро-Невскую лавру. Зачем туда вообще в программе предусмотрели визит — непонятно. Все были уже усталые. Поначалу во дворе нам про лавру очень долго объяснял монах. Но там шел ремонт, и ничего не было слышно из-за шума. Потом пошли в саму церковь. Внешне и внутри она не особо красивая, там было полно молящегося народа, и осмотр был под перекрестком злобных взглядов, старухи плевались, а какой-то фанатик нас обозвал сатаной.

После лавры надо было еще переходить большую площадь и вести всю группу в гостиницу “Москва” напротив, потому что там есть почта. Все стали покупать открытки с марками. Это было долго, потому что сорок человек же.

На третий день с утра поехали в Петергоф. Это на берегу финского залива. Там дворец и большой парк с золочеными скульптурами и фонтанами. Дворец был очередной китайской пыткой для меня. Я там просто уже сняла сапоги, понесла их в руках.

После дворца предполагалась прогулка по парку. Но фонтаны не работали еще, да и статуи некоторые были в ремонте, ничего впечатляющего, и я и большинство туристов пошли смотреть киоски с сувенирами, я там нашла огромного плюшевого Винни-Пуха.

Каждый раз между главными этапами программы были бесконечные посещения церквей, а также магазинов сувениров для туристов. Такие магазины, где есть туалет, где можно бесплатно выпить чай, кофе и даже водку. Конечно, наши скупали разных матрешек, лаковые коробки и так далее. Я для себя ничего в этот раз не купила, для себя я бы пошла на рынок куда-нибудь, но не было ни минуты времени.

Эти магазины занимали кучу времени, а в конце этого дня в программе стояло “посещение колхозного рынка”.

На колхозный рынок мы поехали на Васильевский остров. У меня уже совсем не было рублей, к сожалению, а то бы я там что-нибудь из еды купила, чтобы привезти домой.

В этот последний вечер ужин предусматривался в Николаевском дворце — раньше в советское время это был Дворец Труда. Этот вечер был особенный, и все к ужину приоделись. Нас подвезли к дворцу, разделись в гардеробе, и стали подниматься по мраморной лестнице с красным ковром. Поднялись в огромный зал с колоннами, лепкой на потолках, круглые накрытые столы. В этот ужин полагалась на каждого чарка водки и бокал шампанского. Еще предполагался спектакль “казацкие танцы”.

Ужин был очень посредственный, не по масштабу зала. Вскоре в зал вошел “казацкий ансамбль” с гармонистом. Одежды были на них аляповатые, клоунские. Танцевали они очень непрофессионально, а когда крикливо запели женщины, то хоть уши затыкай. Такое впечатление, что собрали в этот казацкий ансамбль неизвестно кого. Так и я бы станцевать могла. Пели “Калинку” и все такое прочее. В один момент женщины из ансамбля стали приглашать на пляску мужчин из группы, а мужчины — женщин. Это, конечно, было очень пикантно, согруппники плясали неграциозно, но веселились, и их снимали на фото и камеру супруги. И мне повезло, меня казак пригласил, во время пляски стал мне что-то по английски говорить. Я говорю: “Можно по-русски”. Он мне: “А вы — сопровождающая группы?” Я ему: “Да. А вы — казак?” Он: “Да, что-то вроде того”.

Мы за нашим столом потом очень посмеялись, что таким образом в программе как бы предусмотрен показ русской души. А гид за своим столом втолковывала сотрапезникам про то, что, вот, настоящие казацкие танцы.

Выезжали в аэропорт очень рано утром. В тот день, видимо, работала самая хамская бригада таможенников. Там, где надо было ставить кладь на проход через металлоискатель, таможенницы злобно и с размаху кидали ящики с одеждой и прочим, хамили. Одна стала кричать на бедную женщину из группы, чтобы та сумку открыла, пока я не подбежала и не объяснила, что она русского языка не понимает. Другая женщина из группы носила электронный аппарат в сердце и не должна была проходить металлоискатель, так это надо было еще уговаривать и втолковывать злому человеку в униформе.

У меня самой — таможенница стала утверждать, что в сумке находится наполовину заполненная бутылка. Пришлось все вываливать горой, она ничего не нашла, конечно, просто отвернулась, а мне пришлось все по-новому запаковывать.

Когда я проходила металлоискатель, то предупредила что мои брюки зазвенят — на них много декоративного металла. Так другая таможенница торжественно сказала: “Нет, это не брюки у вас звенят!”

Уже после разговоров с туристами в самолете, я могу точно сказать одно.

Эти туристы, может, и будут продолжать говорить, что Санкт-Петербург — прекрасный и уникальный город. Потому что так все говорят, и это написано во всех путеводителях. Но им не понравились русские люди и, думаю, подсознательно город тоже.

дальше: Российские фотки (410 КБ)

больше: Другие вещи

эта страница: http://www.zharov.com/liza/rossiya.html

авторские права: © Лиза Калугина, текст, 2008–2024
© Сергей Жаров, кодирование, 2008–2024

обратная связь: lizavetanice@yahoo.com, sergei@zharov.com